Станюкович Константин Михайлович - Куда Уйти
Константин Михайлович Станюкович
Куда уйти?
{1} - Так обозначены ссылки на примечания соответствующей страницы.
I
Валерий Николаевич Привольев, крупный, свежий и видный курчавый блондин
под сорок, с очень белым, отливавшим нежным румянцем и несколько рыхлым
лицом, напоминающим недошедшее заливное, в этот зимний день обедал торопливо
и без обычного плотоядного внимания к наваристому супу с фрикадельками,
кровяному ростбифу и трубочкам со взбитыми сливками.
Идеальный, еще влюбленный муж, любящий прелесть домашнего очага,
Валерий Николаевич не рассказывал сегодня жене новостей и свежих сплетен,
которые обыкновенно привозил со службы, мило пошутил с двумя птенцами, очень
похожими на него, и не спорил со своим гостем Иваном Ивановичем
Безбородовым, давнишним другом-ровесником, худощавым чиновником-скептиком и
неисправимым спорщиком.
Привольев только любезно подавал реплики и помалчивал, пощипывая свою
выхоленную шелковистую бороду и стараясь скрыть нетерпение поговорить с
Иваном Ивановичем наедине.
Когда взрослые окончили пирожное, Валерий Николаевич с обычной своей
мягкостью деликатного мужа попросил у хозяйки позволения встать.
Она поднялась, разрешив детям остаться и съесть еще по трубочке.
- Но не больше, фрейлейн, пожалуйста! - сказала бонне молодая женщина.
- О, ja! О, ja!* - ответила, вся краснея, немка из Эстляндии.
______________
* О, да! О да! (нем.)
Вид этой девицы, самолюбиво-застенчивый и в то же время
самодовольно-исполнительный, словно бы говорил об ее добросовестности и
ревностной глупости.
И Привольева подавила вздох.
"Найди-ка бонну умнее за двенадцать рублей!" - подумала она.
Валерий Николаевич быстро поднялся, подошел к жене, горячо и крепко
"по-влюбленному" поцеловал ее руку и проговорил, точно просил:
- А нельзя ли кофе нам послать в кабинет, Лика?
Лика, как звал муж Лидию Антоновну, стройная, хорошо сложенная и
изящная, в ярко-пунцовом лифе и черной юбке, среднего роста брюнетка,
разумеется, не имела ни малейшего повода уменьшать свои тридцать два года, -
так она была привлекательна редким сочетанием красоты и ума.
Она не спросила мужа, какие тайны торопится он сообщить другу, - Лика к
тому же и догадывалась.
И, ласково улыбаясь большими греющими глазами, она быстро, с нежной
шутливостью, провела по щеке мужа ласковой, душистой и красивой рукой с
несколькими блестевшими кольцами на мизинце и с обручальным кольцом на
безымянном пальце и сказала:
- Сейчас подадут, Валерий...
И участливо спросила:
- Ты встревожен по службе?
- Не особенно, Лика...
- То-то... Не волнуйся... Право, милый, не стоит. Везде одно и то же...
Всем порядочным людям трудно! - заботливо утешала жена мужа.
И, снова пригладив любящим и слегка покровительственным взглядом,
прибавила:
- Ну, иди, иди в кабинет... Спорь с Иваном Иванычем... А я почитаю
детям сказку...
- Милая! - сердечно шепнул Валерий Николаевич.
II
Привольев взял за талию друга и через залу провел в небольшой кабинет,
убранный не без претензий.
Фотографии Лики, детей и нескольких писателей красовались на стенах.
Большой письменный стол, мягкие кресла, шкап с книгами и оттоманка, словом -
все, как следует у интеллигентного человека, получающего тысяч пять и
подумывающего иногда и о "душе".
Валерий Николаевич запер двери и, внезапно возбуждаясь, проговорил:
- Нет... Ты послушай, Иван Иваныч, какую сделали пакость... Я,
понимаешь, не хотел рассказывать при Лике. За что ее волновать заранее...
- Ну, конечно...
- Так ты выслушай
